измерим тягу ракетного двигателя.

Пушок зевает, потягивается и ждёт, что будет дальше.

— Смотри, — говорю я ему, — это очень просто. Берём игрушечные весы со стрелкой, берём гильзу и строгаем в неё серу со спичек.

Я достаю латунную гильзу из моей секретной коробки, оттуда же спичечный коробок и начинаю счищать со спичек головки. Остатки спичек бросаю Пушку. Он их обнюхивает и отодвигает лапой.

— Теперь ставим гильзу на весы и идём на кухню. Там ты получишь кусок колбасы, если не будешь мешать испытаниям.

Слово «колбаса» Пушок понимает, идёт за мной и садится посреди кухни.

— Теперь самое главное, будь внимателен. Я ставлю весы с гильзой на подоконник, поджигаю серу и смотрю, что покажут весы. На сколько граммов отклонится стрелка, тому и равна тяга двигателя. Вот столько граммов может поднять такой двигатель. Тяжелее ракету делать нельзя. Ты всё понял?

Пушок внимательно смотрит, как я устанавливаю весы и стараюсь поджечь серу. Сера не загорается, и я бросаю зажжённую спичку в гильзу. Вспышка! Весы падают на пол. Вся кухня в дыму, Пушок где-то в прихожей.

— Пушок! — кричу я. — Ты заметил, что показали весы? А то я немного испугался.

Тут из магазина приходит мама.

— У вас тут пожар?

Пушок трётся о её ноги.

— Пушок, может, ты объяснишь?

— Я его обещал колбасой накормить.

— Но сначала решил колбасу поджарить?

Мама замечает на полу весы.

— А потом взвесить? Пушка или колбасу?

Тут мама замечает гильзу.

— А, понятно. Вы с Пушком сначала решили поохотиться на кабана. Пушок, как ты всё это терпишь? В следующий раз я запру больного в комнате, а ты будешь его охранять.

Пушок мяукает и получает кусок варёной колбасы. У меня забирают книгу о ракетах и отправляют читать учебники.

Ракеты и штаб

Мы живём в маленьком городке, куда ни погляди — вокруг степь. По вечерам неподалёку взлетают ракеты, оставляя в чёрном небе огромные мерцающие хвосты. Это идут какие-то военные испытания. Женщины сидят на лавочке и смотрят на хвосты.

— Хорошо, когда наши ракеты летят.

— А вдруг к нам такая прилетит?

— А у нас дома противогаз есть на этот случай.

Все соглашаются, что с противогазом жить спокойнее.

Нам не до ракет и противогазов. Нам надо строить штаб.

— Досок полно, молоток есть, надо гвозди достать, — говорит Юрка.

— Нам бы ещё оружия, — говорит Валерка. — Без оружия у нас штаб отберут.

— Пойдём к строителям, — решает мудрый Юрка. — Они ничего не отберут и дадут нам гвозди.

Мы идём к строителям, заканчивающим очередной одноэтажный дом.

— Тебе зачем гвозди? — спрашивает меня ефрейтор в запылённой гимнастерке.

— Для штаба.

— Бери из того ящика и вали отсюда.

Мы берём и валим.

— Я сделаю для штаба гиперболоид инженера Гарина, — мечтательно говорю я, когда первая стена уже готова. — В книжке есть чертёж, я папин фотоаппарат разберу, линзы приспособлю, будет получше, чем у Гарина.

— Влетит?

— Фотоаппарат в футляре, его никто не открывает. Футляр я трогать не буду.

Все соглашаются, что пропажу никто не заметит и что наш гиперболоид будет охранять штаб лучше, чем пистолеты-самопалы.

Через неделю штаб был готов. На стену мы повесили военную карту — её нарисовал Юрка на обратной стороне плаката «Не стой под грузом». На карте были обозначены все пусковые ракетные установки, аэродром, кинотеатр и наша школа.

— Карта секретная, её надо круглосуточно охранять, — сказал Юрка.

— Давай зашифруем названия, — предложил я.

Все согласились. Ластиком мы стёрли слова «Ракетная установка», оставив одну букву «Р».

— Всё равно шпионы догадаются, — сказал Юрка. — Надо дописать «Редиска».

— А я редиску у бабушки ел, — сказал Валерка. — Горькая она.

— А с аэродромом что делать?

— «Арбузы» — это никто не поймёт.

Карта преобразилась и стала зашифрованной.

— Всё равно надо охранять, — сказал Юрка. — Как твой гиперболоид?

— Скоро будет готов, — ответил я.

Схема из книжки мне показалась слишком сложной. Угольных пирамидок я не достал, а попытка использовать куски угля из школьной котельной успехом не увенчалась. И где взять параболическое зеркало?

— А это что такое? — спросил Валерка.

Я нашёл щепку и нарисовал на земле.

— У меня есть фара от грузовика, — сказала Валерка. — Пойдёт?

— Нет, там дырка на самом важном месте.

— А если её фольгой от конфет заклеить? — предложил Юрка.

Я подумал и помотал головой. Конфеты и грозное оружие как-то не вязались между собой. Мы решили сделать гиперболоид попроще. Источником света служило солнце, а для фокусировки использовалась лупа. Чтобы смертоносный луч бил горизонтально, я использовал зеркало из маминого хозяйства.

— Где бы лупу достать?

Лупу стащил у родителей Валерка.

— Сильная вещь! — похвалил гиперболоид Юрка, потирая обожжённый глаз. — А ночью ты как врагов будешь убивать?

Мы подумали и решили на ночь уносить секретную карту домой.

Штаб у нас разломали через неделю. Оказалось, что мы его построили на месте, где собирались возводить новый дом. Секретную карту мы сожгли и стали думать, где бы найти пиратский клад.

На Южный полюс

Не спится. Завтра контрольная по математике, думать об этом не хочется. Хочется читать о путешествиях, но мама приказала погасить свет и закрыть глаза.

— Пап! — кричу я.

— Сказку рассказать? — папа присел на стул у кровати. — Ты вроде уже большой для сказок.

— Нет, расскажи про путешествия.

Папа задумался.

— Рассказать, как мы с мамой за грибами ездили?

— Нет, о грибах неинтересно. Расскажи про Северный полюс.

— Давай я лучше про Южный полюс расскажу. Давно это было. Сначала русские моряки открыли Антарктиду. Потом многие пытались добраться до Южного плюса, но мешали снега, льды и жуткие морозы.

— А на Южном полюсе холоднее, чем на Северном?

— Холоднее. Там нет моря, которое смягчает климат. Так вот, многие пытались, но однажды англичане во главе с Робертом Скоттом и норвежцы во главе с Амундсеном снарядили экспедиции и учли все ошибки предшественников. Амундсен взял 50 собак, которые везли нарты с провизией. А Скотт взял пони — маленьких выносливых лошадок. У Амундсена всё прошло отлично. Они первыми пришли на полюс и поставили там норвежский флаг. Скотт опоздал на месяц. Его экспедиция добралась до полюса, они увидели флаг, огорчились и отправились назад. Пони погибли в пути, провизия и керосин закончились, и все они замёрзли.

Я вытираю кулаком слёзы.

— А почему они взяли так мало еды?

— Не рассчитали. Но главное, они все очень устали и были огорчены, что Амундсен пришёл на полюс первым.

— А сейчас туда можно на вездеходах доехать?

— Это непросто. На пути ледяные торосы, трещины, скалы… После Амундсена и Скотта на Южный полюс люди добрались только в 1956-ом году. Да и что там делать? Ледяная пустыня, ветер, холод.

— Но это же полюс, это важно.

— Важно, да. Поэтому и добрались ещё раз. Всё, спи.

Папа ушёл. Я лежу и думаю о Южном полюсе. И ещё о бабушкином псе Джеке. Как он там? Сейчас зима, Джек живёт в пристройке, где куры. Там сквозняки, там холодно. Наверное, Джек закалился настолько, что готов идти на Южный полюс. Если я туда отправлюсь, то обязательно возьму его с собой.

Контрольная… Это неинтересно. Я вроде всё решил, а Валерка — нет. На перемене он начал жаловаться, что медленно думает.

— Это всё ерунда, — сказал я и рассказал о покорении Южного полюса. — Представь, что ты среди льдов идёшь к полюсу и вдруг видишь там чужой флаг. Вот это огорчение. А ты про контрольную.

Мы пошли домой.

— Я бы туда на самолёте долетел, — сказал Валерка. — Слетал, посмотрел на полюс и назад.

— На самолёте каждый дурак может. А ты попробуй пешком. Лошади погибли, ты тащишь сани за собой, вокруг глыбы ледяные…

— Да уж, — говорит Валерка. — Если